Завалившиеся ключи
Алина Фаркаш
О себе:
Мне тридцать лет, у меня есть сын и, надеюсь, когда-нибудь будет дочка с кудряшками. Я родилась и выросла в Москве, закончила журфак МГУ и с одиннадцати лет только и делала, что писала. Первых моих гонораров в районной газете хватало ровно на полтора «Сникерса» и поэтому я планировала ездить в горячие точки и спасать мир.
Когда я училась на втором курсе, в России начали открываться первые глянцевые журналы, в один из них я случайно написала статью, получила баснословные 200 долларов (в августе 1998-го!) и сразу пропала. Последние четыре года я работала редактором Cosmo.
С одной моей подругой случилась печальная история: она только-только дорастила до сада своего второго сына, похудела, нашла прекрасную работу, записалась на курсы испанского и на танцы живота… Как снова обнаружила, что беременна. Третьим ребенком! Это было так не вовремя, так неожиданно. У нее было столько планов — и все насмарку, даже новенький ремонт в спальне, которая, наконец, должна была стать нормальной супружеской спальней, а не филиалом яслей. Подруга металась до последнего: оставить ребенка? Но планы и мечты! Карьера и фигура! В конце концов третий ребенок просто не поместится в детской! Надо срочно что-то решать с квартирой. Сделать аборт? Но она так любит своих старших сыновей! Как можно убить кого-то, похожего на них? Ну, и вообще.
Подруга прорыдала всю беременность, оплакивая свою загубленную жизнь и несостоявшиеся планы. Успокоилась только в тот момент, когда ей на руки дали ее девочку — щекастую и рыжую, как апельсинчик. С тех пор у нее глаз начинает дергаться, когда она думает, что Мани могло бы просто не быть на свете.
Еще наши бабушки точно знали, что правильно, а что нет. Что можно, а что нельзя. За кого стоит выходить замуж, а кому даже телефона давать не стоит. Как ведут себя женщины, как мужчины, как матери, а как — дочери. Сейчас, если очень хочется, то можно все. Я могу себя вести не как мама, а как девочка, даже если мне пятьдесят. Кстати, бабушка рыжего апельсинчика просит внуков называть ее Олей, она пока не ощущает себя бабушкой.
Казалось бы, перед нами открыто так много дорог! Никаких ограничений на пути к счастью. Но маркетологам давно известен парадокс человеческого сознания: из магазина с тремя сортами мороженого человек с гораздо большей вероятностью выйдет с покупкой, чем из магазина с тысячью видов сладостей.
Возможно, такое маленькое количество счастливых людей вокруг объясняется как раз тем, что люди никак не могут остановиться в своем выборе, увлекаясь больше процессом, нежели результатом.
Когда я была совсем молоденьким журналистом, я никак не могла начать писать статью: мне все время казалось, что у меня недостаточно фактов, что надо еще немножко поизучать вопрос, поспрашивать, почитать литературу… И так до бесконечности. Пока однажды шеф не сказал, что профессионализм заключается в том числе и в том, чтобы уметь работать с уже имеющимся материалом.
Не готовиться жить потом, когда ты заработаешь свой первый миллион, объедешь мир, почувствуешь себя взрослым, встретишь девушку своей мечты, а начинать прямо сейчас. Потому что выбора у нас, фактически, нет: жизнь проходит мимо, пока мы пытаемся выбрать лучшее из ее предложений.
Сколько ни помещай хомяка в лабиринт, он всегда будет искать путь к еде, как в первый раз. Медленно и с ошибками. Он не способен запомнить свой прошлый путь и раз за разом ищет его заново.
Многие люди сейчас похожи на тех самых хомяков: мы изобретаем жизнь с нуля. Воспитываем детей не так, как наши родители, потому что и многие наши родители — тоже блуждали наощупь и впотьмах. Делаем миллионы мучительнейших выборов в течение жизни, когда ответы — в общем давно известны.
Когда мы с мужем ссоримся, я открываю Шулхан Арух — и меня поражает, насколько подробно там все описано! Именно так, как я мечтала бы, чтобы он себя вел. Именно то, какой он хотел бы видеть меня.
Самые простые истины, потому что истина не может быть слишком сложной. Все ответы на вопросы, проверенные сотнями поколений: вам не обязательно любить своих родителей, но обязательно их уважать. Сначала надо помочь близким, а потом чужим. Рождение детей — это всегда благо, если оно не отражается на здоровье матери.
Женщина не может требовать от мужчины секса, но она может быть кокетливой и соблазнительной, намекающей и ускользающей. И ей же принадлежит право вето. Ровно то же сказал мне как-то профессиональный сексолог за сто долларов в час.
Мужчина обязан дать детям профессию. Он отвечает за направление движения семьи, а женщина — за отношения и за все, что происходит в доме. И, поверьте мне, нет ничего отвратительнее мужа, который спорит о цвете занавесок в спальне. Нам не надо ссориться и выбирать голосованием, если заранее известно, где чья территория.
Важность максимально широкого выбора слишком преувеличена в современном обществе. Иначе откуда берется такое количество людей, которые работают не по профессии или получают одно бесцельное образование за другим? Меняют сферы и направления работы — и никак не могут почувствовать, что, наконец, нашли свое.
Годами и десятилетиями ищут свою любовь — и не находят ее среди тысяч знакомых и миллионов возможностей в Интернете. Готовятся в субботу покорить мир — и остаются дома с ноутбуком на коленях.
Это как ключи в сумке: если точно знать, что они там, то обязательно найдешь их, даже если они завалились глубоко за подкладку. А если у тебя десяток сумок и ты не уверена, оставила ли ты ключи в одной из них, или выронила на парковке, то ни за что не найдешь, пока не поменяешь все замки в доме.
Вот в иудаизме — ключи точно есть, и, главное, давно известно, где именно они лежат. Осталось только протянуть руку.