Сомнения и вера
У Праотца нашего Авраѓама было двое сыновей, о которых было пророчество с повелением назвать их конкретным именем.
Когда беременная женщина по имени Ѓагар сбегала от гнёта своей госпожи и оказалась в пустыне, к ней обратился Ангел. Давайте представим себе ситуацию, в которой находилась в тот момент Ѓагар. Она забеременела, в общем-то, по инициативе Сары, и в результате хозяйка стала к ней относиться совсем иначе, видимо, заставлять её работать на тяжёлых работах, кто знает, может быть, и руку поднимать, и голос повышать. Мы всего этого не знаем, но припекло Ѓагар настолько сильно, что она решила от своей госпожи сбежать в пустыню, где ей угрожала прямая смерть. Видимо, было лучше уж так, чем терпеть гнёт Сары. И вот в этой ситуации к ней обращается Ангел с неба и говорит ей: «Вернись к своей хозяйке. Вернись к своей хозяйке, хотя она не станет добрее, милее, а после побега, может быть, наоборот, будет к тебе ещё хуже относиться, ещё больше тебя притеснять. Я тебе не обещаю никакой милости со стороны хозяйки, но ты к ней вернись, и ты родишь сына, и будет твой сын человеком великим». Ну и много ещё обетований вместе с этим, и велено назвать этого сына именем Ишмаэль, что означает услышал Бог, в общем-то, имя, которое символизирует такую прямую, безоговорочную веру. И опять-таки надо отдать должное Ѓагар. Какой это акт веры – встать, подняться и вернуться к своей угнетающей, ненавидимой, опостылевшей госпоже по обетованию Ангела. То есть Ѓагар с полной верой воспринимает то, что говорится ей через Ангела.
В Берешит (17:17) мы читаем о том, как Всевышний возвещает Авраѓаму о том, что у него родится сын: «И пал Авраѓам на лице своё и рассмеялся». Многие любят перевести это как обрадовался. Нет, там именно рассмеялся. Смех, выражающий сомнения. И Авраѓам дальше, собственно, своей речью подтверждает это и говорит: «Лишь бы Ишмаэль только был бы жив перед Тобой! Куда уже! В мои-то годы ещё рожать?»
Так родились два сына. Имя одного – Ишмаэль – означает, в общем-то, безоговорочную веру, имя второго – Ицхак – память отчасти о том смехе, которым смеялся Авраѓам, отчасти, как сказала Сара: «Да тут всякий, кто услышит, рассмеется», – потому что такая история вызывает сомнение и усмешку.
Полная безоговорочная вера и сомнения – два инструмента для нашей жизни, которые проявляются, может быть, очень контрастно.
Мы видим, как контрастно по отношению к имени относится Авраѓам к своим сыновьям. Когда Авраѓам изгоняет Йишмаэля, о котором мы сказали, что его имя означает безоговорочную веру, Авраѓаму очень скорбно, ему тяжело на душе, об этом говорит Тора, он сильно сомневается в том, что он делает. Авраѓам изгоняет Ѓагар и Йишмаэля скрепя сердце, он полон сомнений в своих действиях. Когда же Всевышний призывает принести в жертву Ицхака, тут у Авраѓама сомнений нет, и он действует полностью действием веры и, не задавая никаких вопросов, не подавая никаких сомнений, ведёт Ицхака к месту жертвенника.
Так и в нашей жизни необходимы, постоянно необходимы два инструмента – полная безоговорочная вера и сомнения. И у каждого, конечно, своё место. Иногда бывает, что полное подчинение, безоговорочное подчинение становится хуже, чем анархия, приводит к тоталитаризму, к ломке себя, к отсутствию мысли. Человек должен мыслить, должен думать, должен сомневаться, чтобы жить. И сомнения, и вера в разумной смеси должны присутствовать в нашей жизни.
Когда всё вокруг ясно, понятно, расставлено по полочкам и, казалось бы, всё на глазах, тут как раз и надо включить силу сомнения и пересмотреть, а так ли всё, как оно кажется?
Когда на дворе смутные времена, когда тяжело и когда не за что уцепиться, тут самое время включать инструмент веры, но помним, что мы-то с вами потомки Ицхака. Всё-таки мы приходим со стороны сомневающихся. И наш жизненный путь часто переполнен сомнениями. Весь иудаизм полон сомнений, вопросов, ответов на эти вопросы и новых вопросов, которые задаются. Иудаизм – это, по сути, взаимоотношения с Богом на базе вопросов и ответов, сомнений и разрешений сомнений. Талмуд говорит, что нет больше радости, чем разрешение сомнений. Но иногда, конечно, стоит остановиться и усомниться в том, стоит ли сомневаться, и подумать: «Может быть, хватит уже сомневаться». Это тоже вполне уместно.
Вот такие мысли, может быть, немножко запутанные, но, наверное, полезные появились в связи с недельной главой Ваера.