Наши звонкие дать имена (11:1-32)
В начале этой главы Тора прерывает перечисление родословных и рассказывает нам историю (которая не совсем как история) о Вавилонской башне. Талмуд спорит о том, в чём же была проблема этих людей, которые строили башню, и некоторые учителя говорят, что Тора вообще не открывает нам, за что это поколение было наказано, что именно плохого они сделали. Но кто мы будем, если не попытаемся понять? Попробуем прочитать, осмыслить, переосмыслить и понять, о чём здесь идёт речь.
וַיְהִי כָל-הָאָרֶץ שָׂפָה אֶחָת וּדְבָרִים אֲחָדִים:
вайЃи ХОЛЬ-ЃАА́рец сафа́ эха́т удвари́м ахади́м
1. И был на всей земле один язык и одни и те же речи (или одни и те же идеи).
Некоторые переводят, например, синодальный: «один язык и одно наречие». Почему невозможно так перевести, почему это неправильный перевод? Во-первых, потому что фраза двари́м ахади́м говорит о множественном числе, надо бы было переводить один язык и одни наречия, но тогда не понятно, что бы это значило. Во-вторых, потому что слово двари́м означает либо предметы, либо идеи, либо речи. Оригинальное название книги Второзаконие на иврите – Дварим. Двари́м – Речи, которые Моше говорил народу Израиля. Итак, двари́м – это либо речи, либо идеи. И что значит, что на всей земле был один язык? Люди использовали одни и те же слова и говорили примерно одно и то же, у всех были одни и те же идеи. Они были объединены общей идеологией, одинаковым мировоззрением и вообще всё было одинаково. Мы знаем общества, в которых люди говорят одни и те же речи. И сразу же, как только человек читает такое, он уже чувствует что-то недоброе.
וַיְהִי בְּנָסְעָם מִקֶּדֶם וַיִּמְצְאוּ בִקְעָה בְּאֶרֶץ שִׁנְעָר וַיֵּשְׁבוּ שָׁם:
вайЃИ́ беносъа́м микэ́дем вайимцеу́ викъа́ беэ́рец шинъа́р вае́шеву шам
2. И было, когда они шли с запада, нашли они долину в стране Шинар и поселились там.
Долина Шинар – это территория примерно современного Ирака, место, которое, как мы прочитаем сегодня, впоследствии будет названо Вавилон.
וַיֹּאמְרוּ אִישׁ אֶל-רֵעֵהוּ הָבָה נִלְבְּנָה לְבֵנִים וְנִשְׂרְפָה לִשְׂרֵפָה וַתְּהִי לָהֶם הַלְּבֵנָה לְאָבֶן וְהַחֵמָר הָיָה לָהֶם לַחֹמֶר:
ваёмеру́ иш эль-реэ́ЃУ Ѓа́ва нильбена́ левени́м венисрефа́ лисрефа́ ВАТЕЃИ́ лаЃе́м ЃАЛЕВЕНА́ леа́вен ВЕЃАХЕМА́р Ѓая лаЃе́м лахо́мер
3. И говорили они каждый ближнему своему: «Давайте закирпи́чим нам кирпичей (давайте понаделаем нам кирпичей), и обжигом обожжём их». И стал у них кирпич вместо камня, а глина стала у них сырьём.
Разумеется, это не нужно понимать буквально, что они ходили и перешёптывались, как какой-то лозунг повторяли эту фразу. Это просто означает, что в обществе зрела идея. Они муссировали какую-то идею, и это им нравилось.
Там, где обычно использовался камень как стройматериал, стал использоваться кирпич. Прогресс на лицо. Начало строительной индустрии. Объединённое общей идеологией человечество развивает строительство, появляются технологии. Казалось бы, чем плохо? А технологии, если они есть, хорошо бы для чего-нибудь полезного использовать.
וַיֹּאמְרוּ הָבָה נִבְנֶה-לָּנוּ עִיר וּמִגְדָּל וְרֹאשׁוֹ בַשָּׁמַיִם וְנַעֲשֶׂה-לָּנוּ שֵׁם פֶּן-נָפוּץ עַל-פְּנֵי כָל-הָאָרֶץ:
ваёмеру́ Ѓа́ва нивне́-ла́ну ир умигда́ль верошо́ вашама́йим венаасе́-ла́ну шем пен-нафу́ц аль-пенэ́ ХОЛЬ- ЃАА́рец
4. И говорили: «Давайте построим нам город и башню головой до небес (башню-небоскрёб) и сделаем нам имя, чтобы нам не рассеятся по всей земле».
Итак, они решили построить башню высотой до неба и город. Почему это плохо? Мы все знаем толкования, и часто толкования (то, что нам уже объяснили) мешают нам читать. Когда разведчики вернулись из своего похода и рассказывали народу Израиля о том, что они видели в стране, они сообщили среди прочего, что видели города с башнями до неба. Города с башнями до неба возникают и существуют, и проблема не совсем в этом. Мидраш говорит, что они хотели построить башню и поставить наверху этой башни статую идола, статую с мечом в руках, чтобы было видно, как будто она ведёт на войну, защищающую статую. Начало идолопоклонства. Суть идолопоклонства в том, что человек определяет, каким быть Богу, что Богу будет нравиться, а что Ему не будет нравиться. Порой человек определяет, как Бог будет выглядеть, что Он будет есть и многое другое. Человек решает за Бога. Как результат народ хочет и говорит: наасе́-ла́ну шем (сделаем нам имя). Мы с вами говорили о том, что одного из сыновей Ноаха звали Шем, что в переводе означает имя, буквально так, как здесь говорят люди: «Сделаем себе имя». Шем сын Ноаха назван так пророчески, потому что он будет тем, кто сможет распознавать внутреннюю сущность вещей, раскрывать её вовне – это есть имя. Здесь люди наметили совершенно другое, они наметили лаасот шем (делать имя). То есть не распознавать сущность, а назначать её, не познавать образ Божий, а придумывать образ Божий. Как пример, можно дать имя тому или иному предмету на основании понимания его сущности. Если он светит, мы можем назвать его светильник, если он греет, можем назвать его грелкой, если он измеряет температуру, можем назвать его термометр – это то, что связано с именем Шем, которое дано сыну Ноаха. Но здесь, если понять именно мидраш, речь идёт о том, что люди решили навязывать Богу сущность через имена, которые они будут ему давать, придумать Ему образ, характер, внешний вид и всё остальное.
Ну и, конечно, сделаем себе имя – и мы будем такими, какими мы себя назовём. Нам не надо меняться, не надо менять свою внутреннюю сущность, настраивать её как-то: с нашим «карманным», выдуманным Богом мы и сами будем иметь тот образ, тот имидж, который мы себе выберем и придумаем. Такова в общем-то природа идолопоклонства.
Чтобы нам не рассеяться по земле. Чтобы мы не разбежались по разным краям земли, не утеряли этот единый, всем подходящий, всеми придуманный образ Бога и самих себя. С точки зрения мидраша, здесь проблема богословская, проблема в идолопоклонстве: мы сейчас построим одного, единого, большого и красивого идола, и все объединимся вокруг него, кто не «все», того накажем, чтобы никто никуда не уходил, не рассеивался по земле, не уклонялся от поклонения нашему идолу. Мы знаем общества, в которых любят строить большие высокие статуи, иногда с мечами, иногда на коне, иногда с простёртою рукою. Ничего нового под солнцем.
Есть и другой комментарий, другой взгляд. Его приводит Нацив из Воложина, ученик вилленского Гаона, это уже почти наши времена. Он говорит: «Совершенно неважно, какие идеи были в этом обществе. Любое общество, которое требует однообразия и единообразия идеи, в котором нет возможности высказать другое мнение, отличное от общепринятого – это общество враждебное Всевышнему, потому что Всевышний создал мир в его разнообразии».
Посмотрим на историю, скажем, французской революции в сентябре 1792 года. Происходит революция, провозглашающая в общем-то замечательные принципы: свобода, равенство и братство. Кто же против этого? Но в июне следующего 1793 года появляется множество врагов у этой революции. Враги, заговоры, ненавистники, наёмники и шпионы возникают везде, впервые в истории развивается террор, по-французски ужас. Терроризм, массовые убийства – всё это оттуда, из того общества, которое провозгласило такие замечательные идеи как свобода, равенство и братство. Год происходил террор, уничтожались все потенциальные враги революции, все те, кто против свободы, равенства и братства, были убиты без суда и следствия. Это, к сожалению, проблема всякого общества, в котором навязывается идеология. В июле 1794 года была, как это в советской историографии принято называть, контрреволюция. Робеспьер сам был убит и настала другая эпоха в истории Франции. Но это только один маленький пример того, как навязываемая одна общая идеология развращает общество и позволяет ему опуститься до невероятных глубин мерзости.
Здесь конкретно не сказано, в чём провинились эти люди. Они создали общую идеологию, они решили увековечить её. И атеистические, совершенно атеистические идеологии тоже любят статуи своих вождей, какие-то мегаломанские конструкции, которые прославляют или увековечивают их идеи, что-то самое высокое, самое глубокое, самое широкое – всё это очень любимо всеми идеологиями.
Таким образом, мы видим два подхода к тому, что же произошло. Первый подход – богословский. Он говорит, что люди стали поклоняться идолам и тем самым противопоставили себя небесам. Второй подход говорит, что вина всему – развращённое общество, ибо какие бы хорошие идеи не выдвигались (гуманизм ли, равенство ли, свобода ли), однообразие идей – это всегда война с Творцом, это всегда приводит к тому, что как результат общество развращается. Запретами, ограничением свободы человек не становится более праведным и более чистым. Это ещё один подход к тому, что произошло. Наверное, это тот случай, когда нет смысла выбирать правильный вариант из двух, да их и больше двух, я на двух делаю акцент. Вполне возможно, что и то и другое было проблемой этого общества. И в наше время и то и другое может быть проблемой общества. Это то, что мы должны помнить и извлечь как урок из этой истории.
Итак, люди либо хотели начать покланяться идолам, либо превратили в идола какую-то идеологию.
וַיֵּרֶד יְהוָה לִרְאֹת אֶת-הָעִיר וְאֶת-הַמִּגְדָּל אֲשֶׁר בָּנוּ בְּנֵי הָאָדָם:
вае́ред адона́й лиръо́т эт- Ѓаи́р веэ́Т- ЃАМИГДА́ль аше́р ба́ну бенэ́ Ѓаада́м
5. И спустился Господь посмотреть город и башню, которые строили сыны человеческие.
Это, конечно же, метафора, символизирующая Божественное вмешательство в земные события. Разумеется, Господь не спустился, взяв лестницу, стремянку или вызвав лифт, и не сошёл с небес.
וַיֹּאמֶר יְהוָה הֵן עַם אֶחָד וְשָׂפָה אַחַת לְכֻלָּם וְזֶה הַחִלָּם לַעֲשׂוֹת וְעַתָּה לֹא-יִבָּצֵר מֵהֶם כֹּל אֲשֶׁר יָזְמוּ לַעֲשׂוֹת:
ваёмер адона́й Ѓен ам эха́д весафа́ аха́т лехула́м везэ́ Ѓахила́м лаасо́т веата́ ло-йибацэ́р меЃЕ́м коль аше́р язему́ лаасо́т
6. И сказал Господь: «Вот есть один народ, и у всех один язык, и это то, что даёт им дерзость (добавляет смелости), теперь нет ничего, чего они захотели бы сделать и не сделали.
Им нет ничего невозможного не только в добром, не только в технологическом прогрессе. Не технологический процесс Бог хочет остановить и не башню, которую они строят. Башня не мешает Богу. Разве Он испугается того, что кто-то решит забраться на небеса и устроить с Ним войну, ведь мы-то знаем, что Он не на небесах. Всевышний говорит, что они могут далеко зайти в своей подгонке всех людей под общие стандарты, либо в навязывании образа Бога. И это тоже своего рода подгонка людей под один и тот же стандарт в поклонении Богу.
הָבָה נֵרְדָה וְנָבְלָה שָׁם שְׂפָתָם אֲשֶׁר לֹא יִשְׁמְעוּ אִישׁ שְׂפַת רֵעֵהוּ:
Ѓа́ва нереда́ венавела́ шам сефата́м аше́р ло йишмеу́ иш сефа́т реэ́Ѓу
7. Спустимся мы и перепутаем языки, так чтобы они не могли слышать язык ближнего своего».
Есть спор всякий раз, когда Всевышний говорит во множественном числе: сотворим человека или спустимся мы. Вполне возможно, что здесь как раз таки речь идёт о том, что Всевышний спустится с ангелами, которые будут ангелами народов. Есть вероятность того, что мы снова имеем дело с множественным величественным – особая грамматическая форма, которая есть во многих семитских языках, когда царь (или важная персона) говорит о себе во множественном числе. И, например, Даниэль, пересказывая сон царю, говорит: «Скажем царю сон». И есть вариант, что это такой стилистический ответ на то, что говорят люди между собой, они говорят ѓа́ва наасе́ (мы сделаем), и Всевышний отвечает в лад, отвечает стилистически на их форму речи.
Чтобы они не могли слышать. Даже не чтобы не могли понимать, а не могли слышать. Ведь мы можем не соглашаться с человеком, не понимая его. Как ещё говорят: «Ты меня не слушаешь», «и слышать тебя не хочу». Всевышний говорит: «Я положу разделение так, чтобы в личный мир человека, в его мышление, в его мировоззрение невозможно будет проникать». Они не смогут заставить человека говорить что-то в навязанном однообразии. Люди разнообразны, всё творение разнообразно. Вы посмотрите, какой разнообразный мир сотворил Всевышний. И каждый раз, когда кто-то из нас читает Тору, произносит молитву, это всегда диалог Торы и того человека, который Тору читает. Если родители смотрят на своих собственных детей, которые только родились, у них уже есть какой-то данный Всевышним характер, который ни воспитанием, ничем переделать мы не можем, то, что остаётся навсегда. Это дар Всевышнего. Здесь Всевышний говорит: «Я сделаю так, что вы не сможете понять причины многообразия, вы не сможете больше сговариваться, не сможете больше навязывать друг другу какие-то понимания. У вас не будет одного общего идола». А когда много разных идолов, даже если идолопоклонство будет развиваться в человечестве (а оно будет), то это не будет единый идол. Единство – это категория Творца. Чего не будет у вашего идола он не будет единым.
וַיָּפֶץ יְהוָה אֹתָם מִשָּׁם עַל-פְּנֵי כָל-הָאָרֶץ וַיַּחְדְּלוּ לִבְנֹת הָעִיר:
вая́фец адона́й ота́м миша́м аль-пенэ́ холь-Ѓаа́рец ваяхделу́ ливно́т ЃАИ́р
8. И рассеял их оттуда Господь по лицу всей земли, и перестали они строить город.
Проблема, как мы видим, даже не в башне, не башню они не стали строить, а город. Они перестали строить общество, объединённое идеологией.
Попробуем чуть-чуть осовременить этот рассказ. Современный человек называется Homosapiens (человек разумный). Есть идеи, которые называются гуманизм – это общечеловеческая ценность, которая провозглашается. В этот пакетик гуманисты кладут всё, что они хотят: терпимость к каким-то меньшинствам, отсутствие смертной казни, ещё какие-то ценности, которые они считают гуманными и нечеловечными. Кто не согласен таскать этот пакетик, жить в городе под названием Гуманизм (Человечность), тот и не человек вовсе. Ну а какие права у человека, который не человек вовсе? Эта, казалось бы, свобода, как та, которую французская революция провозгласила, может оказаться несвободой, если от всех требуется быть одинаковыми. То, что сделал Всевышний, Он сделал так, что человечество больше не будет объединяться одной идеологией или поклоняться одному какому-то идолу. Пусть будут ложные идеологии, пусть будут ложные идолы, каждый может заблуждаться, целые народы могут заблуждаться и впадать в идолопоклонство, перенимать какие-то страшные идеологии. Тому есть много примеров. Но это не будет навязано всему человечеству, потому что люди друг друга не слышат, и в этом есть определённое благословение. Единство человечества будет на земле, когда осуществится пророчество Зхарьи: «В тот день будет Господь Царём над всей землёй, в тот день будет Господь един и Имя Его едино». Стоит снова обратить внимание на слово Имя. Но Зхарья говорит о Его Имени, не об имени людей, а об Имени Божьем, которое будет одно, будет один единый Царь над всею землёю, и всё многообразие мироздания в многообразии своём будет подчинено Царю. Не в единообразии, а именно в разнообразии всего творения.
עַל-כֵּן קָרָא שְׁמָהּ בָּבֶל כִּי-שָׁם בָּלַל יְהוָה שְׂפַת כָּל-הָאָרֶץ וּמִשָּׁם הֱפִיצָם יְהוָה עַל-פְּנֵי כָּל-הָאָרֶץ:
аль-кэ́н кара́ шема́ бавэ́ль ки-ша́м бала́ль адона́й сефа́т коль- Ѓаа́рец умиша́м ЃЕФИЦА́м адона́й аль-пенэ́ коль- Ѓаа́рец
9. Поэтому назвал имя его Бавэль (путаница), потому что там замесил Господь язык всей земли. И оттуда рассеял их Господь по всей земле.
Слово блела на современном иврите означает тесто.
Этот стих снова напоминает нам параллель с пророчеством Зхарьи, связанным со всею землёю и с тем благословением, которое Всевышний дал человечеству в самом начале и Ноаху, когда тот выходил из ковчега: распространяться по земле, становиться всё многообразнее и многообразнее, становиться множеством разных народов, для того чтобы над всем этим многообразием, над всем этим многогранным и многообразным творением воцарился один Царь, когда Господь будет один над всей землёю и Имя Его будет едино.
Итак, замысел человечества по созданию альтернативного имени с треском провалился. Противопоставить что-то Шему, сыну Ноаха у человечества не получилось. И, когда этот контрсемитский, антисемитский бунт в виде Вавилонской башни был подавлен, Тора возвращается к Шему:
אֵלֶּה תּוֹלְדֹת שֵׁם שֵׁם בֶּן-מְאַת שָׁנָה וַיּוֹלֶד אֶת-אַרְפַּכְשָׁד שְׁנָתַיִם אַחַר הַמַּבּוּל:
эле́ толедо́т шем шем бен-меа́т шана́ ваёлед эт-арпахша́д шената́йим аха́р Ѓамабу́ль
10. Вот родословие Шема: Шему было 100 лет, и он родил Арпахшада через 2 года после потопа.
Об имени Арпахшад мы в предыдущей главе говорили.
וַיְחִי-שֵׁם אַחֲרֵי הוֹלִידוֹ אֶת-אַרְפַּכְשָׁד חֲמֵשׁ מֵאוֹת שָׁנָה וַיּוֹלֶד בָּנִים וּבָנוֹת:
вайхи́-ше́м ахарэ́ Ѓолидо́ эт-арпахша́д хамэ́ш мео́т шана́ ваёлед бани́м увано́т
11. И жил Шем после рождения Арпахшада 500 лет, и родил сынов и дочерей.
וְאַרְפַּכְשַׁד חַי חָמֵשׁ וּשְׁלֹשִׁים שָׁנָה וַיּוֹלֶד אֶת-שָׁלַח:
веарпахша́д хай хамэ́ш ушлоши́м шана́ ваёлед эт-ша́лах
12. Арпахшаду было 35 лет и родил Шалаха.
Шалах – посланник.
וַיְחִי אַרְפַּכְשַׁד אַחֲרֵי הוֹלִידוֹ אֶת-שֶׁלַח שָׁלֹשׁ שָׁנִים וְאַרְבַּע מֵאוֹת שָׁנָה וַיּוֹלֶד בָּנִים וּבָנוֹת:
вайхи́ арпахша́д ахарэ́ Ѓолидо́ эт-ше́лах шало́ш шани́м веарба́ мео́т шана́ ваёлед бани́м увано́т
13. И жил Арпахшад после рождения Шелаха ещё 403 года, и родил сынов и дочерей.
וְשֶׁלַח חַי שְׁלֹשִׁים שָׁנָה וַיּוֹלֶד אֶת-עֵבֶר:
веше́лах хай шелоши́м шана́ ваёлед эт-э́вер
14. Шелах жил 30 лет, и родил Эвера.
Мы уже говорили об Эвере, это имя означает перешедший, прошедший через что-то или оставивший что-то позади. Имя иври (еврей) происходит от этого имени.
וַיְחִי-שֶׁלַח אַחֲרֵי הוֹלִידוֹ אֶת-עֵבֶר שָׁלֹשׁ שָׁנִים וְאַרְבַּע מֵאוֹת שָׁנָה וַיּוֹלֶד בָּנִים וּבָנוֹת:
вайхи́-ше́лах ахарэ́ Ѓолидо́ эт-э́вер шало́ш шани́м веарба́ мео́т шана́ ваёлед бани́м увано́т
15. И жил Шелах после рождения Эвера 403 года, и родил сынов и дочерей.
וַיְחִי-עֵבֶר אַרְבַּע וּשְׁלֹשִׁים שָׁנָה וַיּוֹלֶד אֶת-פָּלֶג:
вайхи́-э́вер арба́ ушлоши́м шана́ ваёлед эт-па́лег
16. Эвер жил 34 года и родил Пелега.
Об имени Пелег мы тоже говорили, в его время разделилась земля.
וַיְחִי-עֵבֶר אַחֲרֵי הוֹלִידוֹ אֶת-פֶּלֶג שְׁלֹשִׁים שָׁנָה וְאַרְבַּע מֵאוֹת שָׁנָה וַיּוֹלֶד בָּנִים וּבָנוֹת:
вайхи́-э́вер ахарэ́ Ѓолидо́ эт-пэ́лег шелоши́м шана́ веарба́ мео́т шана́ ваёлед бани́м увано́т
17. И жил Эвер после рождения Пелега 430 лет, и родил сынов и дочерей.
וַיְחִי-פֶלֶג שְׁלֹשִׁים שָׁנָה וַיּוֹלֶד אֶת-רְעוּ:
вайхи́-фэ́лег шелоши́м шана́ ваёлед эт-реу́
18. И жил Пелег 30 лет, и родил Реу.
Реу означает ближний; тот, кто хочет быть близким или тот, кто пасёт, тот кто заботится.
וַיְחִי-פֶלֶג אַחֲרֵי הוֹלִידוֹ אֶת-רְעוּ תֵּשַׁע שָׁנִים וּמָאתַיִם שָׁנָה וַיּוֹלֶד בָּנִים וּבָנוֹת:
вайхи́-фэ́лег ахарэ́ Ѓолидо́ эт-реу́ тэ́ша шани́м умата́йим шана́ ваёлед бани́м увано́т
19. И жил Пелег после рождения Реу 209 лет, и родил сынов и дочерей.
וַיְחִי רְעוּ שְׁתַּיִם וּשְׁלֹשִׁים שָׁנָה וַיּוֹלֶד אֶת-שְׂרוּג:
вайхи́ реу́ шета́йим ушлоши́м шана́ ваёлед эт-серуг
20. Реу жил 32 года и родил Сруга.
Сруг – это связанный; плетёный; тот, кто сплетён; соединён со Всевышним. Некоторые говорят, что это означает плетущиеся лозы, и это начало названия географической местности, то есть Сруг – это житель места, которое называется Сарог, город в современной Турции.
וַיְחִי רְעוּ אַחֲרֵי הוֹלִידוֹ אֶת-שְׂרוּג שֶׁבַע שָׁנִים וּמָאתַיִם שָׁנָה וַיּוֹלֶד בָּנִים וּבָנוֹת:
вайхи́-реу́ ахарэ́ Ѓолидо́ эт-серу́г ше́ва шани́м умата́йим шана́ ваёлед бани́м увано́т
21. И жил Реу после рождения Серуга 207 лет, и родил сыновей и дочерей.
וַיְחִי שְׂרוּג שְׁלֹשִׁים שָׁנָה וַיּוֹלֶד אֶת-נָחוֹר:
вайхи́ серу́г шелоши́м шана́ ваёлед эт-нахо́р
22. Серуг жил 30 лет и родил Нахора.
וַיְחִי שְׂרוּג אַחֲרֵי הוֹלִידוֹ אֶת-נָחוֹר מָאתַיִם שָׁנָה וַיּוֹלֶד בָּנִים וּבָנוֹת:
вайхи́ серу́г ахарэ́ Ѓолидо́ эт-нахо́р мата́йим шана́ ваёлед бани́м увано́т
23. И жил Сруг после рождения Нахора 200 лет, и родил сынов и дочерей.
Тора каждый раз говорит, что родил сынов и дочерей, мы читаем это постоянно. Но почему Тора не перечисляет сынов и дочерей? Потому что не про них рассказ. Тора сосредотачивается на главном.
וַיְחִי נָחוֹר תֵּשַׁע וְעֶשְׂרִים שָׁנָה וַיּוֹלֶד אֶת-תָּרַח:
вайхи́ нахо́р тэ́ша веэсри́м шана́ ваёлед эт-та́рах
24. Нахору было 29 лет и родил Тэраха.
וַיְחִי נָחוֹר אַחֲרֵי הוֹלִידוֹ אֶת-תֶּרַח תְּשַׁע-עֶשְׂרֵה שָׁנָה וּמְאַת שָׁנָה וַיּוֹלֶד בָּנִים וּבָנוֹת:
вайхи́ нахо́р ахарэ́ Ѓолидо́ эт-тэ́рах теша́-эсрэ́ шана́ умъа́т шана́ ваёлед бани́м увано́т
25. И жил Нахор после рождения Тэраха 119 лет, и родил сынов и дочерей.
וַיְחִי-תֶרַח שִׁבְעִים שָׁנָה וַיּוֹלֶד אֶת-אַבְרָם אֶת-נָחוֹר וְאֶת-הָרָן:
вайхи́-тэ́рах шивъи́м шана́ ваёлед эт-авра́м эт-нахо́р веэт-Ѓара́н
26. И жил Тэрах 70 лет, и родил Аврама, Нахора и Арана.
Собственно говоря, именно к ним-то родословие и подбиралось, о чём мы сейчас узнаем и о чём мы будем читать в следующих главах. И, поскольку к этому родословие подбиралось, оно начинает этот рассказ как новую главу, чтобы оказать уважение Авраѓаму, о котором пойдёт речь.
וְאֵלֶּה תּוֹלְדֹת תֶּרַח תֶּרַח הוֹלִיד אֶת-אַבְרָם אֶת-נָחוֹר וְאֶת-הָרָן וְהָרָן הוֹלִיד אֶת-לוֹט:
веэ́ле толедо́т тэ́рах те́рах Ѓоли́д эт-авра́м эт-нахо́р веэт-Ѓара́н ве Ѓара́н ЃОЛИ́д эт-лот
27. А вот родословие Тэраха: Тэрах родил Аврама, Нахора и Арана, а Аран родил Лота.
Аврам, Нахор и Аран – три сына Тэраха, десятое поколение после Ноаха, точно так же, как Ноах был десятым поколением после Адама.
וַיָּמָת הָרָן עַל-פְּנֵי תֶּרַח אָבִיו בְּאֶרֶץ מוֹלַדְתּוֹ בְּאוּר כַּשְׂדִּים:
вая́мот Ѓара́н аль-пенэ́ тэ́рах ави́в беэ́рец моладто́ беу́р касди́м
28. И умер Аран перед Терахом, отцом своим, в родной стране своей, в Ур Касдим.
וַיִּקַּח אַבְרָם וְנָחוֹר לָהֶם נָשִׁים שֵׁם אֵשֶׁת-אַבְרָם שָׂרָי וְשֵׁם אֵשֶׁת-נָחוֹר מִלְכָּה בַּת-הָרָן אֲבִי-מִלְכָּה וַאֲבִי יִסְכָּה:
вайика́х авра́м венахо́р лаЃе́м наши́м шем э́шет-авра́м сара́й веше́м э́шет-нахо́р милька́ БАТ-ЃАРА́н ави́-милька́ ваави́ йиска́
29. И взяли Аврам и Нахор себе жён: имя жены Аврама Сарай, а имя жены Нахора Милька, дочь Арана, который был отцом Мильки и Йиски.
Многие комментаторы говорят, что Йиска – это Сарай, и об этом есть много споров, в которые, наверное, сейчас не будем углубляться.
וַתְּהִי שָׂרַי עֲקָרָה אֵין לָהּ וָלָד:
ватеЃИ́ сара́й акара́ эн ла вала́д
30. Сарай была бесплодна, нет у неё в зародыше.
Мы не знаем, знала ли об этом сама Сара или она пыталась забеременеть, каждый раз надеясь, что сможет забеременеть. И Аврам ждал, что она сможет родить. Это то, что Тора приоткрывает читателям, приоткрывает, потому что это важный элемент для дальнейшего сюжета. Если мы дочитали только до этого места, мы уже поймём, что это будет важным элементом дальнейшей истории. Мы ещё не знаем ни про Сарай, ни про Аврама, ни про Сару и Авраѓама тем более, но нам уже важно знать, что Сарай бесплодна и нет у неё детей.
וַיִּקַּח תֶּרַח אֶת-אַבְרָם בְּנוֹ וְאֶת-לוֹט בֶּן-הָרָן בֶּן-בְּנוֹ וְאֵת שָׂרַי כַּלָּתוֹ אֵשֶׁת אַבְרָם בְּנוֹ וַיֵּצְאוּ אִתָּם מֵאוּר כַּשְׂדִּים לָלֶכֶת אַרְצָה כְּנַעַן וַיָּבֹאוּ עַד-חָרָן וַיֵּשְׁבוּ שָׁם:
вайика́х тэ́рах эт-авра́м бено́ веэ́т-лот БЕН-Ѓара́н бен-бено́ веэ́т сара́й калато́ э́шет авра́м бено́ ваецеу́ ита́м меу́р касди́м лале́хет а́рца кена́ан ваяво́у ад-хара́н вае́шеву шам
31. И взял Тэрах Аврама, сына своего, и Лота, сына Арана, сына сына (внука) своего, и невестку свою Сарай, жену Аврама, сына своего, и вышел он с ними из Ур Касдима, чтобы пойти в страну Ханаанскую, и дошли они до Харана и поселились там.
Вышли-то они в страну Ханаанскую, но до страны Ханаанской они не дошли. Почему не дошли? Тому может быть множество причин. Не дошли они, хотя и пошли. Зачем пошли, почему пошли, мы этого тоже не знаем.
וַיִּהְיוּ יְמֵי-תֶרַח חָמֵשׁ שָׁנִים וּמָאתַיִם שָׁנָה וַיָּמָת תֶּרַח בְּחָרָן:
вайиЃйю́ еме́-тэ́рах хамэ́ш шани́м умата́йим шана́ вая́мот тэ́рах бехара́н
32. И было дней Тэраха 205 лет, и умер Тэрах в Харане.
Все, наверное, знают, что есть такой народ, живущий по соседству с народом Израиля, это самаритяне. Их история описана достаточно подробно, и они хранят своё Пятикнижье, которое в некоторых вопросах отличается от Пятикнижья, которое есть у нас. В самаритянской традиции Тэрах живёт 145 лет, а не 205. Почему такая разница и почему это принципиально? Если Тэрах живёт 145 лет, то Аврам уходит после смерти Тэраха, если Тэрах живёт 205 лет, то Аврам уходит пока Тэрах ещё жив. Возможно, что именно на самаритянскую традицию опирался Стефан в Деяниях, когда он говорил о том, что Аврам вышел по смерти Тэраха. Во всяком случае, из масоретского текста, из текста, который у нас, следует немножко другое.